Новый рассказик
1966 год. Моё солнечное лето после девятого класса. Август. Почему- то мне представляется сейчас, что в то лет не было ни одного пасмурного дня. Много тогда чего случилось, и среди прочего мы по совету товарища отца, старого учителя Пуртова занялись кроликами.
— Подзаработаем. Чем плохо? – сказал папа.
Из всякого хлама мы наделали страшных, кривых клеток, папа на рынке купил молодых, весёлых крольчат и посадил их в узилища. Сидят братцы кролики и едят, все время едят! Забавные! Особенно сестричка Люба умилялась. Завела правило носить и тискать на руках одного из кроликов, самого красивого, и, понятно, сразу заявила, что не позволит его убить. А мы не собирались. Папа решил поступить сложнее и, откормив кроликов, сдать их через Общество кролиководов на птицекомбинат.
Вскоре, впрочем, выяснилось, что травы на кроликов не напасешься. На своем огороде выбрали и перевели всю траву, даже в укромных местечках, за старым сараем, за туалетом, где прежде бушевали джунгли. Папа стал через день ходить с косой и старой ржавой тележкой в пойму Десны, там косил и оттуда возил траву для ненасытных пушистых оглоедов. Но тяжело! Далеко! И тут повезло! Общество кролиководов, предложило активным членам, а таковых набралось человек пятьдесят, покосы под городом, за селом Полпино. Это была невероятная удача, потому что прежде кролиководам ничего не давали.
В объявленный выходной на большом, и, я сразу это приметил, не особо богатом травой лугу собралась куча народу. Денек был чудесный, солнечный, но не жаркий, — самое то! Кто — на велосипедах, как мы, сюда добрались, а большая часть — пешком. Ну и в сторонке, в теньке под телегами расселась живописная кучка полпинских цыган. Они приехали за малую мзду помогать сено вывозить.
Кролиководы в большинстве оказались людьми немолодыми, немногословными, обстоятельными. Общались меж собой скорее с иронией, сдержанно. А папа здесь был, как рыба в воде. Учитель, всех он знает, со всем знаком. И перекурит, и переговорит. Ему, новому человеку интересно, конечно, узнать, как же все-таки побыстрее этих кроликов вырастить и по осени на мясокомбинат выгодно сдать. Покрутился, поговорил и ко мне вернулся. Сел рядом на травку, с досадой мне сообщает: не хотят, черти, секретами делиться. Каждый хочет показать по Обществу наилучшие показатели по привесу и приплоду, — лучшим, оказывается, премии обещаны.
Ладно! По краю луга участки по десять шагов в ширину пометили. Длинные и узкие полоски, как в знаменитом стихотворении Некрасова про несжатую полоску. Председатель общества — фактуристый такой товарищ, из бывших военных покидал в шапку по числу участников бумажки с номерками. Это — жребии. Кому какой номер достанется, — на ту полоску косец и становится. А трава — то на лугу неровно растет. Где густо, а где и пустовато, — кому как повезет. И мне сразу показалось, что нам не очень повезло. Дохловатая досталась полоска. А что делать?
Время – десять утра. Народ вокруг, вижу, бывалый. Сосредоточенно свои огромные косы брусками правят, по сторонам, как я, не смотрят. Если б еще свисток для начала свистнул или выстрел из ружья прогремел, то было б вообще, как в кино. Но выстрела не прозвучало. Не нужен был выстрел.
Всем надо было успеть за день свою полоску скосить, а вечером подсохшую траву домой увезти. Иначе ее точно цыгане украдут. Без вариантов!
Папа с детства траву косит, дедушка с бабушкой корову держали, ведро молока в день давала. Но давно нет коровы, кролики, вот, есть! А коса у нас одна на двоих, небольшая, «семерка», с папиной юности, за десятки лет полусточенная. Папа первым косить пошел. Хорошо косит папа. Ровно, полосами подрезанная трава ложится. А мне неловко. Здоровый, но болтаюсь без дела. На подхвате здесь я, ибо никаких навыков в косьбе к своим пятнадцати годам я не приобрел.
Спустя полчаса после начала вижу, что папа подустал. Говорю: дай и мне попробовать!
— А давай! – папа говорит. – Коса это ведь не космический аппарат, орудие нехитрое.
И улыбнулся лукаво, как он умеет. И сразу- за сигаретку. Без курева он не может.
Я косу бруском поправил, в позицию, так сказать, встал, и…начались мои муки. Вроде машу лихо, и пятку косы, как требуется, к земле прижимаю, но не косит злодейка- коса, только рвет траву клоками. Я -весь в поту, а дело идет худо. И что самое обидно, — на соседней полоске меня обходит некая сухонькая старушка в платочке, повязанном на глаза. Если у меня скошенная трава кучками остается лежать, то у бабули с её маленькой коской будто бритвой всё убрано
Даже удивительно, что существуют такие ловкие старушки!.
Я — к отцу. Что я не так делаю, спрашиваю, почему наша коса косит плохо, а у той бабули – хорошо?
Папа улыбается в ответ:
-А ты подойди и спроси. Это известная в обществе бабушка. Ее Семеновной зовут. Только скажи, что ты — сын Василия Михайловича.
Ну, а мне что? За спрос не бьют в нос. Улучил момент, когда бабка остановилась на минутку передохнуть, подбежал.
— Извините, Семеновна. Я сын Василия Михайловича. Почему получается так? Я ведь точно сильнее вас, бабушка,, а косить у меня выходит хуже? Что у вас за такая необыкновенная коса? В чем секрет?
Ах, если б я знал, какая суровая гражданка эта бабуля, то много раз бы подумал, прежде чем лезть к ней с глупыми вопросами. Но я же не знал!И простотой своей, похоже, удивил.
Посмотрела она на меня строго своими маленькими глазками из-под ситцевого платочка и говорит:
— Получше точи, косу, паренек.
И опять принялась за работу.
Я косу поточил, как мог. Чую: дело чуть — чуть пошло получше, но все равно далеко я отстаю от бабки. Отец меня сменил, отставание подсократил. Я отца сменил – опять хуже пошел.
Еще раз к бабке сбегал. Сказал, что косу подточил, а догнать ее не могу. Что такое? У суровой бабки в ответ даже некая тень улыбки по сухому лицу пролетела. Но ничегошеньки мне не сказала. И отец добавил.
— А ты как думал? Сразу косить научиться? Сразу только прыщи вскакивают.
И отправил меня траву грабать.
Мы скосили нашу полоску лишь к вечеру, одними из последних в компании, и, понятно, после Семеновны. Занятно, что она потом к отцу подошла и, глядя на меня, что-то шепнула. Но вот что именно шепнула, — отец мне рассказывать не захотел.
Только к поздней ночи, безмерно уставшие, мы успели сметать сено с нашей полоски в стожок, а затем на цыганской телеге его домой привезли.
И все бы хорошо, да только через месяц почти все наши кролики перемерли от какой – то заморской заразы. Не удалось нам разбогатеть.
…А косить, пусть и не шибко хорошо, я выучился много позже, сам по себе выучился: жизнь заставила.
Юрий Фаев
Иллюстрация- фрагмент картины Аркадия Пластова
Брянский художник Елена Фаенкова вспоминает веселые горбачевские времена середины 80-х. …
Три истории о страхах и фобиях с комментариями психотерапевта. …
С годами становишься фаталистом: чему быть, того не миновать, если что должно случиться, так оно и будет. …
Писательница Мария Фариса (Брянск) стала одной из победительниц российского конкурса курортных рассказов «Дама с собачкой». …