Черное и белое

Стихи брянского поэта Владимира Сорочкина.

Об авторе. Сорочкин Владимир Евгеньевич — автор книг стихов «Луна» (1995), «Тихое «да» (1997), «Завтра и вчера»,  «Потаённое небо»( 2016 год). Окончил Брянский технологический институт и Высшие литературные курсы Литинститута им. А.М. Горького (семинар Ю.П. Кузнецова). Лауреат десятка литературных премий, председатель ( с 2007 года) Брянской областной общественной писательской организации, главный редактор альманаха «Литературный Брянск».

Сирень

О, как спешит сирень цвести,
Когда ночами бьёт остуда.
Шепчу: «Прости меня, прости,
Моё нечаянное чудо…»

Пусть я ни в чём не виноват,
Но — посмотри, как — изнывая,
Сирень горит, слова горят,
Своей вины не сознавая.

Готов вобрать духмяный вихрь
Любой каприз, любую шалость,
Когда дыханье губ твоих
С небесным сумраком смешалось.

Как густ и сладок аромат
Цветенья, мая и печали. —
Мы столько лет уже подряд
Лишь этим воздухом дышали. —

Так неразрывны и просты
И бесконечны в дымке смутной
И эта жизнь, и май, и ты,
И этот день сиюминутный.

* * *
Дни без тебя дождливы и просты.
Их против шерсти так привычно гладить.
А дождик можно в косу заплести
И с боку бантик жёлтенький приладить.

В миноре по верёвке бельевой,
Стекают капли азбукою Морзе
На листья, на асфальт полуживой.
А ты самозабвенно пишешь: «Море…»

И ввечеру уже не разобрать,
Какое дождь нашёптывает имя
И что кропает в мокрую тетрадь
Тягучими линейками своими.

Черновики

Как роднички из-под руки
Текут, текут черновики.

Они — неясные пока —
Клубятся, словно облака,

И устилают стол пустой
Травой шуршащей и листвой,

Чтоб прорастать — лугам под стать,
Чтоб небом стать, рекою стать.

Чёрное и белое

I
Страшнее тьмы — всё та же тьма.
Зола — бессонница — болото.
Пустая почта и зима
Почти в канун солнцеворота.

И ночь не та, и сны не те.
Их нет! За серостью подённой
Ты спишь в кромешной темноте
Комочком тьмы новорождённой.

II

Снег… Неизбывно долгий снег
Идёт сплошной стеной, нелепо
Скрыв без прогалин и прорех
Овчинку сжавшегося неба.

Так светел только белый вихрь
На пустыре пропавших улиц,
Как будто души всех живых
На землю мёртвую вернулись.

Полутень

Застыв, ещё блестит металл
Сгорающих светил.
Что ветер не добормотал,
То сад договорил.

Листвы скукожившийся кров
Всю ночь шумел — по ком?..
Рассвет наполнен до краёв
Невнятным шёпотком.

В прохладе утренней слова
Слетают с языка,
Как тень размытая — едва
Затеплится строка.

Свет заговаривает тьму,
Скользя за ней — след в след…
Но не нужны слова Тому,
Кто создал тьму и свет.

* * *

Разлука меня измотала,
Как будто, сливаясь в огне,
Тяжёлые струи металла
Тебя выжигали во мне.

С дыханьем рвалась ты наружу,
И мне не хотелось дышать,
И можно — казалось бы — душу,
Как слиток в руке подержать.

Когда-то алхимики так же,
Иного не зная греха,
Испачкавшись в угле и саже,
Крестясь, раздували меха,

И с тихой улыбкою счастья
Молились на образ святой,
И серый свинец превращался
В сияющий луч золотой.

Кто

То ли крылья, то ли ноги —
Хрупко вынесли на свет…
Кто привёл нас по дороге,
Дверь открыл нам на пороге
В этом мир?.. Припомнишь?.. Нет?..

Кто, оставив в нашем теле
Искушений кутерьму,
Нас — хотели б — не хотели —
В путь — отправит вновь — доселе
Неизвестный никому?..

Кто — последней став опорой,
Дверь захлопнет погодя,
Закрывая звёздной шторой
Смерть, не знаем о которой,
Рядом с нею проходя.